Когда секунда - это всё

Он постучал в кабинет с началом шестого сигнала - точнее не бывает: армейская закалка даёт о себе знать до сих пор. Герой этого рассказа по гороскопу Стрелец, обожает стекло, особенно хрусталь, а по молодости был фанатом наручных часов. Хотя носить их, как кольца и вообще любые прибамбасы на руках, было запрещено.

- Был у нас случай, когда золотой печаткой лётчик сорвал себе кожу с пальца, - вспоминает Сергей Иванович Королёв, бывший летчик морской авиации.

Летать учился на Л29, таком, какой сейчас на приколе на аллее Героев. Первые полёты, собственно и не полёты вовсе, а взлёт-посадка над учебным аэродромом помнит до сих пор. Вернее, ощущения от них: восторг, эйфория, драйв. И совершенно не страшно, потому что находишься в том счастливом семнадцатилетнем возрасте, когда смерти нет, а сам ты - навсегда.

- Взлететь может хоть кто, - говорит лётчик, - любого человека научить не проблема. А вот посадка посложнее будет.

В чём именно сложнее? Надо научиться визуально чувствовать высоту: как трава проецируется, как деревья на её фоне выглядят на разных показателях высотомера. Это приходит с опытом. Но даже у опытных лётчиков, независимо от налётанных часов, подготовка к каждому боевому или тренировочному полёту занимает часы. Знание инструкций - не для галочки в журнале, а во имя спасения жизни - не больше и не меньше. В воздухе на принятие решения - мгновения, поэтому всё должно быть доведено до автоматизма.

- Именно там я понял,- продолжает Королёв, - что секунда - это невероятно длинный отрезок времени.

Лётчики и ко времени, и к пространству подходят со своей шкалой измерения. Они физически ощущают всю огромность страны, которой служат.

- Бывало, летишь над тайгой, глядь, внизу огоньки. Штурман смотрит по карте - Никифоровка. И вновь чернота сплошная под крылом.

В Оренбургское лётное училище он поступал после окончания горного техникума. Банальное: "В небо его позвала мальчишеская мечта" здесь будет вполне уместно. Правда, были мгновения, когда хотел отказаться от неба и бежать домой без оглядки. Такое впечатление на домашнего паренька произвела казарма: двести человек под одной крышей.

- Но стыдно было перед домашними, если бы вернулся, - объясняет он, что заставило скрепиться и всё-таки остаться курсантом.

Хотелось летать именно в военной авиации. Гражданские, что извозчики, говорили парни меж собой и грезили стать военными асами.

Служить новоиспечённых лейтенантов распределяли на четыре флота СССР. Королёв попросился на Тихоокеанский. До сих пор помнит по названиям авианосцы, где команда с небольшой посёлок в пять тысяч человек и палуба, на которой умещается 75 самолётов.

Учитывая бескрайние просторы, над которыми приходилось летать, экипажи учили выживать в чрезвычайных условиях, особенно после нескольких случаев, когда при отказе техники лётчики успешно катапультировались, но потом погибали, не сумев адаптироваться. Урбанизация.

- Каждому - по джентльменскому набору: удостоверение личности офицера, две буханки, спички, компас, нож и ПМ с тремя обоймами патронов, - вспоминает мой собеседник. - Да ещё три парашюта: на теоретических занятиях нас учили, как соорудить из них палатку. И четыре дня в тайге зимой учишься выживать.

Однажды у самого не вышла над аэродромом левая стойка шасси. Можно сесть на брюхо, но это крайне опасно: рождённый летать, да ещё на скоростях в 300 км в час, ТУ-16 ползать не приучен. Слава Богу, прочности боевой машине конструкторы заложили по-русски, с большим запасом. На выход стойки работает сразу несколько систем: основная, аварийная, сверхаварийная и ручная.

- Вручную качнуть надо 900 раз, чтобы создать давление в 150 атмосфер, - поясняет пилот. - Первые идут легко, а потом всё труднее. Так и качаешь по очереди всем экипажем.

А потом страна, которой они присягали на верность, развалилась. В 33 года Королёв остался без работы: армию в начале 90-х стали сокращать. Так лётчик морской авиации, спустившись с небес на землю, вернулся в родной Прокопьевск и стал учиться жить по земным правилам. Но до сих пор хранит дома настоящий кортик, который полагался к парадному офицерскому мундиру, и белую форменную фуражку, на которой шариковой ручкой кто-то нарисовал чёрного кота - талисман морской авиации.

Елена Баева Фото Анастасии Улановой и из семейного архива

Выпуск №:  38-2012 (19.09.2012)